"Ой", - сказала я себе, -
"Ты напрасно черной кошкой
побежала при луне
по ромашковой дорожке".

"Эх", - она шепнула мне, -
ни чему не научилась.
Не броди в мечтах во сне!".
На себя я рассердилась.

Не хочу с собой дружить,
и стихов пока не будет.
Мне не нужно воду лить,
я запрусь в своей каюте.

Через круглое окно
засмотрюсь на сине-море.
Только мутное оно...
"Я", другая, в черном горе.

Подожду еще чуть-чуть.
Есть четверг, на горках - раки.
По соседству бродит муть,
предлагая свои флаги...

Не желаю её флаг.
Лучше свой сошью я новый.
Без тесьмы он золотой,
но горит, как лист кленовый.

Вот тогда не будет "Ух";
вот тогда не будет "Ах";
"Ой" уйдет с моей дороги,
"Эх" заблудится в стихах.

***

И мелькнула ликом тени,
грациозностью гордясь,
растворясь в ночи сомнений,
черной кошки моей власть.